Особенности родов при инфекционных заболеваниях: риски и защитные меры

Беременных с коронавирусом ждет кесарево

Беременным сегодня страшно: а вдруг подхватишь COVID-19, от которого сейчас не застрахован никто? Паники будущим мамам добавляет неизвестность: что будет, если появятся признаки ОРВИ? А вдруг это никакой не коронавирус, но положат на обследование в инфекционную больницу, а там… И что будет с теми роженицами, которые сами не больны, но имели контакт с инфицированным?

Пообщавшись с беременными и наблюдающими их врачами, мы узнал их страхи, сомнения и надежды.

Напомним, на сегодня в России родили две женщины с подтвержденным коронавирусом: 31 марта в Москве и 2 апреля в Барнауле. У москвички выявили заболевание еще до родов, которые в связи с этим провели путем кесарева сечения, но у ее новорожденной девочки все равно диагностирован COVID-19. У жительницы Барнаула вирус нового типа обнаружили уже после родоразрешения, ее младенец появился на свет здоровым и был сразу взят под наблюдение врачей.

22-летней Вике предстоит рожать в начале мая. Она, конечно, слегка волнуется, но не паникует, так как предупреждена о том, что с ней будет, если она вдруг почувствует малейшие признаки того, что мы привычно называем «простудой».

— С самого начала беременности у меня контракт с клиническим госпиталем, но с началом пандемии его перепрофилировали в инфекционный роддом, где рожают женщины с коронавирусом. Там же обследуются беременные с подозрением на COVID-19 и «контактные» — те, кто сам не болен, но был в контакте с инфицированным. Поэтому все мои плановые осмотры перенесли в филиал.

Приходить просят без сопровождающих и в маске, при входе каждый раз обязательно измеряют температуру и просят заполнить бланк о контактах с заражёнными. Тест на коронавирус сдается дважды — в 36 и 38 недель беременности. А сотрудников клиники проверяют раз в неделю. Если на момент родов у меня не будет признаков не только коронавируса, но даже ОРВИ, рожать меня повезут в филиал.

— А если будут?

— В этом случае меня отправят на обследование. Если COVID-19, не дай Бог, подтвердится, рожать придется с помощью кесарева сечения, чтобы обезопасить ребенка. Грудное молоко только сцеживать. Новорожденного после родов сразу же изолируют и отправляют в городскую больницу до того момента, пока мама не получит 2 отрицательных теста на короновирус. У здоровых беременных роды проходят как обычно, только отцам запрещено присутствовать и посещение ограничено.

25-летняя Инна сейчас находится на 2-м триместре беременности, на днях она выписалась из инфекционной больницы. Признаки заболевания появились у нее в один день — сначала поднялась температура, к вечеру стал одолевать сухой кашель. Муж сразу повез ее в госпиталь на компьютерную томографию легких (КТ).

— У меня оказалось пневмония в легкой степени, которая развилась буквально за сутки. Обычного человека отпустили бы с этим домой, но для беременных это повод к срочной госпитализации.

Меня положили в отдельный бокс инфекционки и сразу сделали тест на COVID-19, мужа тоже отправили на анализ. Результатов теста надо ждать 3 дня. Тем временем мне ставили капельницы с антибиотиками, давали противовирусные препараты.

Через пару дней стало легче. Коронавирус у меня не подтвердился, у мужа тоже. Но я все равно пролежала в больнице две недели. Пневмонию мне вылечили, но мне все равно страшно! Это же был не ковид, а значит, иммунитет у меня не выработался. А вдруг я подцепила его уже в больнице?! Хотя врачи заходили ко мне в обмундировании как у космонавтов. Мне тоже выдавали защитный костюм, когда водили на обследование в другой корпус.

— Много беременных встретила?

— Да, очень много! Но мне объяснили, что в инфекционку свозят не только с признаками ОРВИ и подозрением на корону, но и просто «контактных». То есть, беременная чувствует себя хорошо, но при заполнении обязательной анкеты честно указала, что у нее был контакт с заболевшим. Есть контактные, которые не заболели. А есть те, кто никуда не ездил и вообще не выходил из дома, но заболел. Все они в одном корпусе.

Выходит, что всех будущих мам с признаками простуды, а также здоровых, но «контактных», везут туда, где есть подтвержденные коронавирусные?

— Если у роженицы кашель, насморк, повышенная температура, её госпитализируют в роддом, принимающий во время карантина женщин с признаками ОРЗ, — подтверждает акушерка Алена Лебедева. — На сегодня не все беременные, зараженные коронавирусом, передавали через плаценту вирус своему малышу. Пока такой вот положительный результат, но исследований еще очень мало, исследования ведутся.

Опрос медиков показывает, что специальной инструкции, как общаться с беременными с подозрением на коронавирус, пока не существует. Ее разработкой для врачей совместно с иностранными коллегами сейчас занят академик РАМТ, акушер-гинеколог и репродуктолог Вячеслав Локшин:

— Роды у пациенток с коронавирусом проводятся путем кесарева сечения. Роженица, как и медперсонал, должна быть в маске. Новорожденных изолируют от инфицированных мам до их полного выздоровления, так как у детей до 1 года иммунитет еще не сформирован. COVID-19 не обнаружился в плодной жидкости и в грудном молоке, тем не менее инфицированной матери молоко следует сцеживать. Пока мы можем опираться только на китайские исследования, где у 33-х инфицированных рожениц родилось 30 здоровых детей, COVID-19 диагностирован лишь у трех.

Николай Карпун:»Не стоит бояться наркоза»

Опубликовано: 23 октября 2017 г.

За последние годы мы забыли, что такое боль при лечении зуба, хирурги уверенно выполняют многочасовые операции, а в аэропортах висят загадочные медицинские дефибрилляторы. Все это стало возможно благодаря развитию анестезиологии и реанимации. Специалисты этой профессии умеют снимать боль и возвращать к жизни.

Многие пациенты больше самой операции бояться общего наркоза, бояться, говоря языком обывателя, от него «не отойти» или «отходить с трудом». Их страх оправдан или это очередной миф?

Для начала сразу развеем половину этого мифа: общего наркоза не стоит бояться, потому что его не существует. В переводе с греческого наркоз означает оцепенение, обездвиженность, то есть любая анестезия, при которой человек утрачивает сознание, это наркоз. При этом человек должен спать, должен дышать, не должен чувствовать боль и должен быть хорошо расслаблен, чтобы напряжение мышц и тканей не мешали хирургу делать свою работу. Это четыре основных задачи анестезиолога, когда он дает наркоз или общую анестезию. А еще анестезия бывает местная, когда человек находится в сознании, но ему не больно. Она, в свою очередь, используется в виде проводниковой, когда врач вводит препарат в нервное сплетение и «отключает» руку или ногу, эпидуральная, когда введение препарата в эпидуральное пространство рядом с позвоночником может «отключить» сразу всю нижнюю половину тела, или инфильтрационной, когда хирург вводит препарат непосредственно в зону операции.

Хорошо, общая анестезия. Насколько она вредна для организма человека?

Начнем с того, что наркоз, как и хирургическая операция, для проведения которой этот наркоз необходим, это совершенно необычное и не совсем естественное состояние для нашего организма, стрессовое. Человек погружен в глубокий сон, мышцы его полностью расслаблены, чего не бывает во время обычного сна, за него дышит аппарат, хирург нарушает целостность тканей, пациент теряет кровь, охлаждается и при этом получает в вену коктейль из различных лекарств. В общем, ситуация вынужденная, очень непривычная и явно не приносящая пользы. Мало того, она сопряжена с определенными рисками. С другой стороны, с помощью модернизации по трем основным направлениям современная анестезиология стала в разы безопаснее, чем еще в 70-е 80-е годы. Настолько, что в наши дни смерть или развитие осложнений, связанных с анестезиологическим пособием, это очень большая редкость (1 случай на 300 000 анестезий) и всегда ЧП.

Что это за направления?

Во-первых, это введение визуального контроля при проведении анестезиологических манипуляций. То есть сегодня анестезиолог больше не работает «вслепую», благодаря УЗИ он видит, в какую вену или артерию ставит катетер, при интубации часто используют видеоподдержку. Второе — значительный прогресс фармакологии, которая позволила использовать препараты, практически не оказывающие негативного влияния на органы. Яркий пример — это внедрение ксенонового наркоза. Инертный газ ксенон не только не оказывает отрицательного влияния на организм, но в ряде патологических состояний доказано его положительное влияние на головной мозг, печень и другие органы. К сожалению, внедрению ксенона пока мешает его высокая стоимость. Сегодня успешно применяются современные ингаляционные галогенсодержащие анестетики, такие как севофлюран и десфлюран. Эти препараты также легко управляемы и позволяют наряду с хорошим анестетичеким эффектом осуществлять комфортный и быстрый выход из состояния общей анестезии. Разработаны опиоидные анальгетики и гипнотики короткого и ультракороткого действия, то есть врач с точностью до минуты рассчитывает время, на которое нужно погрузить пациента в глубокий сон. Третье — разработка современной линейки оборудования, которое работает по принципу обратной связи с организмом, не дает утечек наркозных газов, при этом предоставляет возможность досконально контролировать почти все функции организма. Ну и верхушка айсберга — командный подход к работе, когда каждый специалист — это важное звено единого механизма. Создание надежной команды (хирургов и анестезиологов) в операционной это тоже большая работа, требующая специального обучения. Отрадно, что в стране созданы отличные тренинг-центры для анестезиологов-реаниматологов, где врачей учат действовать по алгоритмам и работать в команде.

На Западе проводятся курсы реаниматологии для населения — оказывать экстренную помощь учат всех: детей, домохозяек, офисных клерков. Отсюда хороший результат, показатели выживаемости при клинической смерти «на улице» у них намного лучше.

И все-таки, существуют ли какие-либо временные рамки продолжительности наркоза? Например, 5 часов операции это еще нормально, а 6 — уже серьезный вред для организма.

Таких временных рамок не существует. На нынешнем уровне анестезиологии вред от наркоза минимален, можно оперировать довольно длительное время, например в трансплантационной или восстановительной микрохирургии, но здесь на первый план выходят другие факторы риска — организм обездвижен, постепенно происходит потеря жидкости и электролитов, снижается температура тела. Но и это сегодня решаемо, используются специальные матрасы, больного во время операции подогревают, доктора четко рассчитывают потерю жидкости и возвращают ее внутривенно, в общем, даже длительный наркоз в наше время безопасен. Известны случаи, когда операции продолжались около суток, наркоз при этом не вызвал осложнений.

Как вы считаете, по какому пути пойдет дальнейшее развитие анестезиологии?

Тренд последних лет — возвращение к различным модификациям местного обезболивания. Опять же, за счет значительного прогресса фармакологии и ультразвуковой навигации сегодня разработаны эффективные и безопасные препараты для местной анестезии, позволяющие надежно обезболить зону операции как на время самого вмешательства, так и в послеоперационном периоде. Этого вполне достаточно, чтобы пациент не чувствовал боли, не требовал обезболивающих на первые-вторые сутки. Ну и конечно будут совершенствоваться те направления, о которых мы говорили раньше — визуализация, разработка «умных» аппаратов для поддержания жизненных функций (дыхание, кровообращение).

Многие сомневаются — стоит ли рожать под эпидуральной анестезией?

Эпидуральная анестезия — уникальный метод. Достаточно ввести анестетик в эпидуральное пространство (которое проходит вдоль позвоночника), чтобы выключить чувствительность ниже места установки катетера. Благодаря этому методу схватки становятся менее болезненными, сами роды протекают спокойнее. У метода есть и немаловажное психологическое значение — зная, что роды будут проходить под эпидуральным блоком, женщина не так сильно переживает. Но надо понимать, что заказать анестезию перед родами со стопроцентной гарантией не получится. Если схватки не слишком активные, развивается слабость родовой деятельности, использование эпидуральной анестезии еще больше ее ослабит, а значит повысит риски для матери и ребенка. В этом случает обезболивать роды не будут, даже если это обговаривалось заранее. Если же все проходит штатно, ничего плохого в эпидуральной анестезии нет.

Сегодня можно выбрать как проходить малоприятные процедуры — гастро- и колоноскопию, под наркозом или «на живую». Что вы посоветуете?

Сегодня непрямой массаж сердца с успехом делает робот. Пока аппарат, напоминающий ладонь, закрепленную на специальной дуге, ритмично надавливает на грудную клетку, врач может уделить время другим способам оживления.

Действительно, многие предпочитают избежать неприятных ощущений и, что называется, «проспать» все исследование. Обычно для этого анестезиолог использует внутривенное введение пропофола — очень удобного с медицинской точки зрения препарата. Правильно рассчитав дозировку, можно погрузить человека в глубокий сон с точностью до секунды. Если исследование затянется, врач просто добавит немного лекарства и сон продолжится. Под наблюдением специалиста такой наркоз абсолютно безопасен. Кстати, проснувшись после завершения исследования, многие рассказывают о ярких сновидениях, даже несмотря на то, что исследование продолжается всего несколько минут.

Иногда люди после операции жалуются на нарушения памяти, рассеянность. Можно ли избежать этого осложнения?

Современные газы и лекарства для анестезии практически не оказывают негативного влияния на головной мозг. Но во время операции могут происходит и другие процессы, способные воздействовать на центральную нервную систему. Например, перепады артериального давления, временное перераспределение крови, а иногда за кровоснабжение мозга вообще отвечает аппарат, как на этапе искусственного кровообращения при кардиохирургических операциях. Факторов, способных повлиять на голову много, но и анестезиологи не дремлют. Следят за глубиной наркоза и активностью мозга с помощью специальной аппаратуры. Применяют нейропротекцию — комплексную систему защиты нервных клеток. Это могут быть и специальные лекарственные препараты, и механические способы, самый простой и действенный из которых — обкладывание головы пациента ледяной крошкой.

Теперь несколько слов о оживлении человека. Какими успехами может похвастаться современная реаниматология?

В этой области за последние годы также очень многое сделано, те же аппараты стали намного более адаптированными к нашему организму, они не только поддерживают жизнедеятельность органа, но и сами реагируют на изменения, не навязывая организму свои услуги, но работая «на подхвате», в той серой зоне, где своих сил не хватает. Высокие технологии приходят одна за одной, уже сегодня людям с высоким риском внезапной смерти мы имплантируем кардиовертер-дефибриллятор. Такой прибор самостоятельно наносит электрический разряд, если опасно срывается сердечный ритм. Человек даже не успевает испугаться, как сидящий глубоко внутри маленький приборчик уже спас ему жизнь. Или недавний случай из практики нашей больницы — молодой пациент поступил с тяжелой внебольничной пневмонией, поражение легких практически не оставляло шансов на благоприятный исход. Больной был переведен в центр ЭКМО (экстракорпоральная мембранная оксигенация), где ему подключили аппарат, заменяющий работу легких, и 10 дней он жил с его помощью. А на десятый день функция легких стала восстанавливаться и больной был переведен на самостоятельное дыхание. Еще 5-7 лет назад вероятность выздоровления этого пациента была нулевая, а сегодня он спасен.

Вы рассказали про тренд последних лет в анестезиологии, а есть ли что-то подобное в реанимации?

Если выделять самое новое и самое перспективное, то это конечно временная гипотермия или гибернация всего организма. Например, пациент перенёс клиническую смерть, с трудом удалось его реанимировать, органы и ткани сильно пострадали. Тогда мы помещаем пациента в специальную гипотермическую камеру, и снижаем температуру его тела до 33-34 градусов С. Все процессы в организме замедляются, обмен веществ снижается, мы как бы уменьшаем нагрузку на организм, даем ему восстановиться. Через несколько дней или недель такого анабиоза у человека словно прибавляется сил, он пережил кризис и снова готов бороться за свою жизнь. Первые результаты исследования этого метода дали очень хорошие результаты, он обязательно станет одним из этапов реанимации в ближайшем будущем.

На Западе в аэропортах, в метро, в кафе и кинотеатрах висят электрические дефибрилляторы. Насколько такое приближение реаниматологии к народу себя оправдало, и не пора ли их вешать у нас?

Эта программа помогла спасти не одну сотню жизней. Но здесь важен тот факт, что наши западные коллеги очень много внимания уделяют обучению людей основам реанимации. Там непрямой массаж сердца, искусственное дыхание и дефибрилляцию обязаны хорошо делать и парамедики, и пожарные, и полицейские, и спортивные тренеры, многие обычные люди посещают бесплатные курсы обучения и тоже готовы помочь умирающему. К сожалению, у нас даже представители этих служб далеко не всегда способны правильно оказать первую помощь. Среди обычных граждан таких вообще единицы. Поэтому сначала надо наладить процесс обучения, а уже вторым этапом вешать дефибрилляторы на вокзалах. Повторюсь, что первые шаги в этом направлении сделаны, будем надеяться в ближайшем времени и мы станем более ответственными за жизнь ближнего.

Автор: Алексей Федоров

Опубликовано: 23 октября 2017 г.

Журнал «Здоровье»№9 2017