https://ria.ru/20200617/1573020546.html
В Москве умер первый ребенок из-за новой болезни, вызванной COVID-19
В Москве умер первый ребенок из-за новой болезни, вызванной COVID-19 — РИА Новости, 18.06.2020
В Москве умер первый ребенок из-за новой болезни, вызванной COVID-19
Двухлетняя Мария Паршикова умерла в Морозовской больнице, где ей тщетно пытались помочь в течение недели. Сначала решили, что у девочки синдром Кавасаки. Но… РИА Новости, 18.06.2020
2020-06-17T08:00
2020-06-17T08:00
2020-06-18T13:42
коронавирус в россии
коронавирус covid-19
морозовская детская городская клиническая больница
здоровье
москва
дети
медицина
/html//[@name=’og:title’]/@content
/html//[@name=’og:description’]/@content
https://cdn22.img.ria.ru/images/07e4/06/11/1573051642_0:0:1620:911_1920x0_80_0_0_a16ba5b78c7ef3ac4671d1e297a53361.png
МОСКВА, 17 июн — РИА Новости, Мария Семенова. Двухлетняя Мария Паршикова умерла в Морозовской больнице, где ей тщетно пытались помочь в течение недели. Сначала решили, что у девочки синдром Кавасаки. Но после вскрытия выяснилось: ребенок погиб из-за нового заболевания, вызванного коронавирусом. Историю борьбы за детскую жизнь РИА Новости рассказала Анна Паршикова, мать Маши. «Будто рубильник дернули»Маруся, как звали ее дома, поступила в приемное отделение вечером 18 мая, а 23-го скончалась за закрытыми дверями реанимации. Мать к ней не пустили: у девочки был COVID-19, в крови обнаружили антитела IGM — они вырабатываются в острой фазе болезни.Новость о том, что у дочери коронавирус, потрясла родителей: во время эпидемии они самоизолировались на даче и никто не контактировал с COVID-инфицированными. Правда, в апреле недолго и не очень серьезно переболели все домочадцы — чем, не знают до сих пор.»У дочки поднялась температура под сорок. Мы были в Домодедовском районе, приехала местная скорая. Врачи заподозрили энтеровирусную инфекцию, сказали, ничего страшного — но, если лихорадка продержится больше трех суток, вызывайте бригаду опять. Через два дня Маруся начала бегать и скакать как обычно — будто рубильник дернули, — вспоминает Анна. — Зато слегла я: слабость, озноб, но пониженная температура. После такие же симптомы появились у мужа. Мы и подумать не могли, что это COVID-19. У меня в крови нет антител. Либо я бессимптомник, либо вообще не болела, либо тестирование врет — загадка. Вообще с коронавирусом больше вопросов, чем ответов. Муж и сын будут сдавать анализ — это важно, ведь мы тогда находились с родителями и немолодой няней, могли их заразить».»Срочно вызывай скорую»Через три недели после выздоровления у Маруси снова подскочила температура — 39.Приехала бригада. Марусю осмотрели и предположили, что это просто аллергия на антибиотик, однако на всякий случай госпитализировали в Морозовскую больницу. По словам Анны, двое суток никто, кроме единственного дежурного врача, и слышать не хотел, что у малышки, возможно, синдром Кавасаки. «Но надо отдать должное: начиная с третьего дня помогали дочери всем чем могли. У меня уже нет сил и желания кого-то судить. Все равно мы никогда не узнаем, было ли что-то сделано не так», — вздыхает Анна.»Мозг перешел в режим самосохранения»Даже когда дочь попала в реанимацию, Паршикова не верила, что Маруся умирает. Казалось, вот-вот кризис минует. «Сейчас понимаю, что мой мозг перешел в режим самосохранения. Нет, я действовала: звонила, писала, трясла всех. Но когда твой ребенок угасает на глазах, сознание будто ставит блок и все как в тумане. Я убеждала себя: еще чуть-чуть и все наладится. Даже спросила: «Вы нас из реанимации пока не переводите?» На меня посмотрели как на идиотку. Видимо, доктора уже все понимали. Но мне-то никто ничего не говорил».Маруся «сгорела» за семь дней. Потом врачи объяснили Анне: у девочки был Кавасаки-подобный синдром, вызванный коронавирусом. Он привел к обширному поражению внутренних органов. «Совсем недавно дочь выглядела как нормальный ребенок, которому просто нездоровится. Вскрытие показало: у нее чудовищные повреждения внутренних органов. «Вы такое раньше видели?» — допытывалась я у врачей. Мне ответили, что так обычно бывает после длительного онкозаболевания или при иммунодефиците. А здесь неделя — и все», — описывает Паршикова.»Это преступление»Анна не собирается «воевать» с больницей, но ей важно предать огласке свою историю. «Не для того, чтобы кого-то наказать, — мы хотим, чтобы люди знали об этой болезни». Никто, переживает Паршикова, даже не подозревает, что жизнь детей в опасности. «На днях по ТВ сказали, что в Москве нет ни одного ребенка с этим синдромом. Я была в ужасе. Вместо того чтобы предупредить родителей, дезинформируют многомиллионную аудиторию. Это преступление, — считает она. — Даже сейчас в Морозовской больнице есть дети с этим диагнозом. Мне пишут сотни людей, я рассказываю им о симптомах дочери и, конечно, советую обратиться за помощью — ведь я ни в коем случае не врач».Быть насторожеЗаведующий кафедрой педиатрии Медицинского института РУДН и консультант-пульмонолог Морозовской больницы Дмитрий Овсянников объяснил, что еще в начале весны мировое врачебное сообщество обнаружило новый детский недуг — мультисистемный воспалительный синдром, ассоциированный с COVID-19. Другое название — Кавасаки-подобная болезнь.Прежде всего, по его словам, нужно обращать внимание на классические признаки синдрома Кавасаки. Их шесть: лихорадка, изменения слизистых оболочек (красные губы, земляничный или малиновый язык), отек ладоней и ступней, конъюнктивит, увеличение лимфоузлов, особенно шейных, а также разнообразная сыпь. У детей с мультисистемным воспалительным синдромом могут быть не все симптомы, но даже некоторые из них должны насторожить родителей и врачей. Не стоит игнорировать и специфические черты новой болезни.»Она поражает детей девяти-десяти лет, а средний возраст пациентов с синдромом Кавасаки — два года. Другие особенности — снижение артериального давления и шок. Могут быть нарушения желудочно-кишечного тракта (понос, рвота), головные боли и симптомы менингита», — перечисляет эксперт.»Профилактики нет»Овсянников отметил: хотя заболевание новое, уже разработаны протоколы диагностики и лечения. У детей с таким недугом велики шансы оказаться в реанимации — оставаться дома в любом случае противопоказано, при первых признаках необходимо ехать в стационар. «Профилактики нет. Важно понимать, что синдром развивается через одну-шесть недель после перенесенной коронавирусной инфекции. Если кто-то в семье переболел ОРВИ и тем более при подтвержденном COVID-19, нужно особенно пристально следить, нет ли у ребенка лихорадки, сыпи, конъюнктивита. В этом случае — срочно за медицинской помощью! Одна из причин фатального исхода — поздняя госпитализация».Не только в ходе лечения, но и после выписки нужно делать УЗИ сердца, чтобы исключить аневризм коронарных артерий, как и при синдроме Кавасаки, добавляет врач. «За все время пандемии в Морозовскую больницу госпитализировали 13 детей с мультисистемным воспалительным синдромом, пятеро лежали в отделениях интенсивной терапии и реанимации. На сегодня большинство пациентов выздоровели».До сих пор многие уверены: коронавирус не страшен детям, они могут быть лишь переносчиками инфекции. Раньше так считали и ученые, но оптимистичные прогнозы не подтвердились.
https://ria.ru/20200519/1571642125.html
https://ria.ru/20200514/1571463800.html
москва
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2020
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs//copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdn24.img.ria.ru/images/07e4/06/11/1573051642_373:0:1620:935_1920x0_80_0_0_01107d667b2231a4f4f16b1639f0879f.png
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
коронавирус в россии, коронавирус covid-19, морозовская детская городская клиническая больница, здоровье, москва, дети, медицина
МОСКВА, 17 июн — РИА Новости, Мария Семенова. Двухлетняя Мария Паршикова умерла в Морозовской больнице, где ей тщетно пытались помочь в течение недели. Сначала решили, что у девочки синдром Кавасаки. Но после вскрытия выяснилось: ребенок погиб из-за нового заболевания, вызванного коронавирусом. Историю борьбы за детскую жизнь РИА Новости рассказала Анна Паршикова, мать Маши.
«Будто рубильник дернули»
Маруся, как звали ее дома, поступила в приемное отделение вечером 18 мая, а 23-го скончалась за закрытыми дверями реанимации. Мать к ней не пустили: у девочки был COVID-19, в крови обнаружили антитела IGM — они вырабатываются в острой фазе болезни.
Новость о том, что у дочери коронавирус, потрясла родителей: во время эпидемии они самоизолировались на даче и никто не контактировал с COVID-инфицированными. Правда, в апреле недолго и не очень серьезно переболели все домочадцы — чем, не знают до сих пор.
«У дочки поднялась температура под сорок. Мы были в Домодедовском районе, приехала местная скорая. Врачи заподозрили энтеровирусную инфекцию, сказали, ничего страшного — но, если лихорадка продержится больше трех суток, вызывайте бригаду опять. Через два дня Маруся начала бегать и скакать как обычно — будто рубильник дернули, — вспоминает Анна. — Зато слегла я: слабость, озноб, но пониженная температура. После такие же симптомы появились у мужа. Мы и подумать не могли, что это COVID-19. У меня в крови нет антител. Либо я бессимптомник, либо вообще не болела, либо тестирование врет — загадка. Вообще с коронавирусом больше вопросов, чем ответов. Муж и сын будут сдавать анализ — это важно, ведь мы тогда находились с родителями и немолодой няней, могли их заразить».
«Срочно вызывай скорую»
Через три недели после выздоровления у Маруси снова подскочила температура — 39.
«Два дня я пыталась вызвать кого-нибудь — хоть платно, хоть бесплатно. Все бесполезно. На третий день у дочери сильно опух лимфоузел на шее, и мы вернулись в Москву. Врач из поликлиники сказал: похоже на мононуклеоз (инфекционное заболевание, для которого характерны лихорадка и воспаление лимфоузлов. — Прим. ред.). Доктора приходили практически ежедневно — и платные, и участковые. Все твердили одно и то же. Но потом я увидела на ножках девочки сыпь и скинула фото приятельнице, педиатру. Та заволновалась: «Срочно вызывай скорую, похоже на Кавасаки». Тут у меня волосы зашевелились».
Приехала бригада. Марусю осмотрели и предположили, что это просто аллергия на антибиотик, однако на всякий случай госпитализировали в Морозовскую больницу. По словам Анны, двое суток никто, кроме единственного дежурного врача, и слышать не хотел, что у малышки, возможно, синдром Кавасаки. «Но надо отдать должное: начиная с третьего дня помогали дочери всем чем могли. У меня уже нет сил и желания кого-то судить. Все равно мы никогда не узнаем, было ли что-то сделано не так», — вздыхает Анна.
«Мозг перешел в режим самосохранения»
Даже когда дочь попала в реанимацию, Паршикова не верила, что Маруся умирает. Казалось, вот-вот кризис минует.
«Сейчас понимаю, что мой мозг перешел в режим самосохранения. Нет, я действовала: звонила, писала, трясла всех. Но когда твой ребенок угасает на глазах, сознание будто ставит блок и все как в тумане. Я убеждала себя: еще чуть-чуть и все наладится. Даже спросила: «Вы нас из реанимации пока не переводите?» На меня посмотрели как на идиотку. Видимо, доктора уже все понимали. Но мне-то никто ничего не говорил».
Маруся «сгорела» за семь дней. Потом врачи объяснили Анне: у девочки был Кавасаки-подобный синдром, вызванный коронавирусом. Он привел к обширному поражению внутренних органов. «Совсем недавно дочь выглядела как нормальный ребенок, которому просто нездоровится. Вскрытие показало: у нее чудовищные повреждения внутренних органов. «Вы такое раньше видели?» — допытывалась я у врачей. Мне ответили, что так обычно бывает после длительного онкозаболевания или при иммунодефиците. А здесь неделя — и все», — описывает Паршикова.
«Это преступление»
Анна не собирается «воевать» с больницей, но ей важно предать огласке свою историю. «Не для того, чтобы кого-то наказать, — мы хотим, чтобы люди знали об этой болезни».
Никто, переживает Паршикова, даже не подозревает, что жизнь детей в опасности. «На днях по ТВ сказали, что в Москве нет ни одного ребенка с этим синдромом. Я была в ужасе. Вместо того чтобы предупредить родителей, дезинформируют многомиллионную аудиторию. Это преступление, — считает она. — Даже сейчас в Морозовской больнице есть дети с этим диагнозом. Мне пишут сотни людей, я рассказываю им о симптомах дочери и, конечно, советую обратиться за помощью — ведь я ни в коем случае не врач».
Быть настороже
Заведующий кафедрой педиатрии Медицинского института РУДН и консультант-пульмонолог Морозовской больницы Дмитрий Овсянников объяснил, что еще в начале весны мировое врачебное сообщество обнаружило новый детский недуг — мультисистемный воспалительный синдром, ассоциированный с COVID-19. Другое название — Кавасаки-подобная болезнь.
«Сигналы из других стран поступали уже с марта, на сегодняшний день известно о 600 случаях. Провели детальный анализ того, как развивалось заболевание, у 120 пациентов из Великобритании, Франции, США, Италии. Один ребенок погиб, то есть летальность — меньше одного процента», — уточнил Овсянников.
Прежде всего, по его словам, нужно обращать внимание на классические признаки синдрома Кавасаки. Их шесть: лихорадка, изменения слизистых оболочек (красные губы, земляничный или малиновый язык), отек ладоней и ступней, конъюнктивит, увеличение лимфоузлов, особенно шейных, а также разнообразная сыпь. У детей с мультисистемным воспалительным синдромом могут быть не все симптомы, но даже некоторые из них должны насторожить родителей и врачей. Не стоит игнорировать и специфические черты новой болезни.
«Она поражает детей девяти-десяти лет, а средний возраст пациентов с синдромом Кавасаки — два года. Другие особенности — снижение артериального давления и шок. Могут быть нарушения желудочно-кишечного тракта (понос, рвота), головные боли и симптомы менингита», — перечисляет эксперт.
«Профилактики нет»
Овсянников отметил: хотя заболевание новое, уже разработаны протоколы диагностики и лечения. У детей с таким недугом велики шансы оказаться в реанимации — оставаться дома в любом случае противопоказано, при первых признаках необходимо ехать в стационар. «Профилактики нет. Важно понимать, что синдром развивается через одну-шесть недель после перенесенной коронавирусной инфекции. Если кто-то в семье переболел ОРВИ и тем более при подтвержденном COVID-19, нужно особенно пристально следить, нет ли у ребенка лихорадки, сыпи, конъюнктивита. В этом случае — срочно за медицинской помощью! Одна из причин фатального исхода — поздняя госпитализация».
Не только в ходе лечения, но и после выписки нужно делать УЗИ сердца, чтобы исключить аневризм коронарных артерий, как и при синдроме Кавасаки, добавляет врач. «За все время пандемии в Морозовскую больницу госпитализировали 13 детей с мультисистемным воспалительным синдромом, пятеро лежали в отделениях интенсивной терапии и реанимации. На сегодня большинство пациентов выздоровели».
До сих пор многие уверены: коронавирус не страшен детям, они могут быть лишь переносчиками инфекции. Раньше так считали и ученые, но оптимистичные прогнозы не подтвердились.
Синдром Рейе. На Кубани 2-летний ребенок погиб от редкой болезни
Супруги Крикун с двумя детьми переехали в Краснодар из Волгограда. Их младший сын Лев страдал от аллергии, и врачи советовали сменить место жительства. Родители думали, что в Краснодаре мальчику станет лучше, к тому же они не раз читали новости о достижениях кубанской медицины. Маргарита со Станиславом не представляли, что столкнутся совсем с другой реальностью и потеряют ребёнка именно в краснодарской больнице. Их сын умер незадолго до своего второго дня рождения.
Положили в коридоре
В начале июля супруги поехали с детьми отдохнуть на море, но уже через три дня им пришлось экстренно вернуться обратно. У Льва поднялась температура, хотя Маргарита даже не пускала его в воду. Вызванный на дом врач прописал лечение от ОРВИ, и через несколько дней мальчику стало лучше. Температура больше не поднималась, казалось, что ребёнок поправился. Он бегал, играл, смеялся, всё было как обычно. Но утром 14 июля произошло ухудшение. Градусник показал 37,5, и родители сразу же отвезли Льва в частную клинику. Сделанные в ней анализы крови и рентген указывали на бронхит. Вечером из-за температуры ребёнку вызвали скорую, и его увезли в краевую детскую инфекционную больницу. По словам Маргариты Крикун, там у её сына нашли вирусную инфекцию и согласились с диагнозом «бронхит», но условия лечения маму не устроили.
Маргарита и Станислав переехали в Краснодар с детьми совсем недавно. Фото: Из личного архива/ Маргарита Крикун
«Сына положили прямо в коридоре, — говорит Маргарита Крикун. — Но возле него лежала девочка с пневмонией, а потом туда ещё и привезли ребёнка с коклюшем. Его мама сразу всех предупредила, что непривитым детям находиться радом опасно. А у Лёвы не было иммунитета, потому что из-за аллергии педиатры советовали нам делать ему прививки по индивидуальному графику. Я боялась заражения, и вечером 15 июля решила везти сына домой, потому что свободного бокса для нас не нашли. Нас отпустили без возражений, только попросили подписать отказ от госпитализации».
Дома ребёнку ненадолго стало лучше. Но ночью подскочила температура, и родители снова вызвали скорую помощь. В итоге вечером 16 июля Лев Крикун вернулся в инфекционку — меньше чем через сутки после вынужденной выписки из неё. И ему опять пришлось лежать на кушетке в уже знакомом коридоре, при том что в этот раз мальчику было намного хуже. Хотя его родители утверждают, что свободные места были.
«Дети лежали в коридорах при наличии свободных закрытых боксов, — продолжает Маргарита Крикун. — В них есть стёкла, и было видно, что кровати пустые, никого нет. Но, когда мы с другими родителями спрашивали, почему так происходит, врачи отвечали: «Где закрытые, где пустые?» Они смеялись в лицо и говорили: «Вы что, такого нет!»»
Умерший мальчик с родной сестрой. Фото: Из личного архива/ Маргарита Крикун
«Слишком психованный»
По словам Маргариты Крикун, сразу после повторного поступления в больницу её сыну опять поставили диагноз «обструктивный бронхит» и заподозрили пневмонию. Перед этим мальчику сделали лишь экспресс-анализ крови, который не вызвал опасений у дежурного врача. А между тем в первом часу ночи 17 июля состояние ребёнка начало быстро ухудшаться. Температура была под сорок, он кашлял, плакал, стонал. Позже у Льва появился «стеклянный» взгляд, он стал закатывать глаза и временами как будто терял сознание. Но врачи хранили спокойствие.
«Я подошла к дежурной медсестре и попросила осмотреть сына, потому что с ним явно было что-то не так, — говорит Маргарита Крикун. — Но она ответила: «А что вы хотели при бронхите? Ложитесь спать и ждите обхода». Сказала, что пока они могут только делать уколы, сбивать температуру. Ночью сына кололи много раз, а утром ввели сразу четыре препарата: «Анальгин», «Преднизолон», «Но-шпу» и «Димедрол». Но ему становилось всё хуже. Я просила пригласить дежурного врача, но нам говорили, что его нет на месте. Я кричала и рыдала, а в ответ слышала только то, что должна дождаться обхода. Хотя даже другие мамы начали возмущаться оттого, что врачи бездействовали».
Лев Крикун. Фото: Из личного архива/ Маргарита Крикун
Утром пришла заведующая отделением, но она тоже не увидела повода для экстренных мер. По словам Маргариты, женщина назвала Льва «слишком психованным», «домашним» и обещала прислать психолога. Чуть позже эта же врач принесла рентгеновский снимок, в расшифровке которого был указан диагноз «левосторонняя сегментарная пневмония». Хотя Маргарита сразу усомнилась в этих данных. Она утверждает, что оба сделанных до этого снимка не получились, потому что страдающий малыш не мог лежать неподвижно. В итоге доктор назначила капельницу, во время которой состояние мальчика сильно ухудшилось.
«Сыну стали капать антибиотик и «Преднизолон», — рассказывает Маргарита Крикун. — Но на «Преднизолоне» у него началось бешеное сердцебиение, появились хрипы, перебои дыхания, отрыжка, газы. Но врач говорила, что всё нормально. Если бы я её не звала, она бы вообще не подходила. Хотя, как я потом уже узнала, «Преднизолон» капают строго под наблюдением. Только когда мой малыш начал уже совсем задыхаться и кашлять, не открывая глазки, заведующая отделением решила привести реаниматолога. Он осмотрел сына и сказал, что его состояние критическое».
Она несла умирающего ребёнка в реанимацию через все больничные корпуса на своих руках и всё время повторяла: «Сынок, только дыши». Внутрь женщину не пустили, сказали ехать домой и ждать новостей. Но их с мужем ждали только плохие вести.
Мальчик умер в больнице меньше чем за месяц до своего второго дня рождения. Фото: Из личного архива/ Маргарита Крикун
«Таким родился»
Утром 18 июля родителей мальчика срочно вызвали в больницу. Им сказали, что сын в тяжёлом состоянии и у него серьёзные проблемы с левым лёгким: оно сжалось вдвое. В больнице супруги узнали, что их ребёнку срочно делают переливание. Они видели, как в палату носят контейнеры с кровью. Маргарита плакала и читала молитвы, но они не помогли. В час дня врач сообщил о смерти маленького пациента.
«В реанимации у сына началось кровотечение желудка, лёгких, почек, отёк мозга и лёгких, — вспоминает Маргарита Крикун. — Сердце просто не выдержало, и он умер. Как потом сказал врач, кровь сына была настолько жидкой, что даже бешеные дозы свёртывающих препаратов не помогли. Было даже подозрение на лейкоз. Хотя, когда перед капельницей у Лёвы брали анализ крови, она была очень густой и её с трудом смогли собрать. Что так разжидило кровь, что кололи и капали моему сыну? Может быть, капельница была назначена неправильно? Непонятно, по каким критериям назначили лечение, если они не брали анализы».
Врачи не допускали даже мысли, что ребёнок умер из-за их действий. Зато они озвучили массу предположений о вине родителей и злом роке. Говорили, что ребёнка плохо лечили дома, что его покусали энцефалитные комары или грызуны. Также были версии, что у супругов плохая генетика и что органы их сына сформировались как-то не так.
«В итоге нам сказали, что у сына с рождения была больная печень и смерть наступила из-за синдрома Рейе, — говорит Маргарита Крикун. — Хотя за два дня до этого его осматривала педиатр и ничего такого не нашла. Она написала в заключении, что печень не увеличена, живот спокойный, мягкий. Никаких признаков синдрома Рейе не было, а он не развивается за два дня! Я очень щепетильно относилась к здоровью сына, мы часто ездили по клиникам и сдавали анализы. Я считаю, что печень разрушили препараты, которые вводились бесконтрольно».
Также она с мужем винит медиков в бездействии на протяжении многих часов и попытке скрыть следы своих ошибок. Например, они считают очень странным, что мальчика повезли через весь город в морг инфекционной больницы для взрослых, хотя он есть и в детской. Тело почему-то повезли в какой-то старой «десятке», а вскрытие снимали на камеру.
С помощью социальных сетей и СМИ родители Льва Крикуна придали эту историю огласке. Они хотят добиться наказания врачей. Подозрения об их причастности к смерти мальчика появились и у Следственного комитета. Возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей»). Но врачи не только полностью отрицают вину, но и выдвинули встречные обвинения маме мальчика.
Маргарита Крикун не может говорить о смерти сына без слёз. Фото: Из личного архива/ Маргарита Крикун
«Готовы ответить»
Один из постов Маргариты Крикун в социальной сети медики посчитали клеветой. Они написали на неё три заявления в полицию, после чего Крикун вызывал участковый для дачи показаний. А на официальной странице детской инфекционной больницы Краснодара в соцсети «ВКонтакте» появился текст, ставший ответом врачей на обвинения в свой адрес:
«Произошло огромное горе. Не хватит слов, чтобы описать, насколько тяжело сейчас родителям, близким. Нет ничего страшнее, чем потерять ребёнка. Но мы хотим призвать всех вас соблюдать уважение, не терять человечности и попытаться разобраться в ситуации, прежде чем осуждать и оскорблять нас и сотрудников нашей больницы. Немногие из вас представляют, что означает быть врачом. Немногие из вас знают, какое количество жизней наши врачи спасают ежедневно. Немногие из вас знают ситуацию с Крикун М. А. изнутри. Разглашать врачебную тайну мы не вправе согласно закону РФ, но мы хотим, чтобы вы знали: мы боролись за жизнь до последней минуты. Среди нас нет равнодушных людей. Среди нас нет тех, кто не любит и не ценит свою профессию. Мы готовы ответить за все наши действия касаемо данного случая».
Также Маргарита получила ответ за подписью заместителя министра здравоохранения Кубани. Там сказано, что проверка не выявила нарушений в действиях врачей.
«По результатам рентгенографии у Крикун Л. С. была выявлена левосторонняя пневмония, и дальнейшая тактика ведения ребёнка определялась с учетом клинического развития процесса, — сказано в документе. — В связи с ухудшением состояния Крикун Л. С. был переведён в реанимационное отделение на ИВЛ. Решения о тактике ведения ребёнка принимались коллегиально врачебным консилиумом. Несмотря на проводимую комплексную терапию, состояние ребёнка прогрессивно ухудшалось, и 18.07.2019 наступила остановка сердечной деятельности. Проводимые в полном объёме реанимационные мероприятия не дали эффекта, и в 12:45 констатирован летальный исход».
Ответ из Министерства здравоохранения Краснодарского края. Фото: Из личного архива/ Маргарита Крикун
Родители умершего мальчика не считают эти ответы убедительными. Супруги добиваются наказания врачей. На страничке «Лёва Крикун и врачебная халатность» Маргарита выложила ролики, в которых мамы других детей говорят о нарушениях в инфекционной больнице. Есть соответствующие откровения работавшей в ней медсестры. Там также размещено видео, на котором дети лежат в коридоре.
«Со мной связались три мамы, дети которых тоже погибли в реанимации инфекционной больницы Краснодара, — продолжает Маргарита Крикун. — Я хочу обратить внимание на творящийся там беспорядок. Непонятные случаи происходят. Это нужно прекращать, потому что иначе дети так и будут гибнуть».
Пока в материалах уголовного дела нет конкретных имён: оно возбуждено по факту смерти Льва Крикуна. Определить виновных можно будет только после судмедэкспертизы. Родители мальчика ждут её окончания и надеются, что дело переквалифицируют по более тяжкой статье: «Халатность». В беседе с ними следователь не исключил такой возможности. Также идёт разбирательство, касающееся действий медиков после смерти мальчика. По словам супругов Крикун, врачи попросили их заплатить 3 тысячи за вскрытие тела ребёнка и отдельную сумму — за то, что его одели. В прокуратуре назвали эти требования незаконными.
- Wise, «Review of the History of Medicine» (Л., 1967).
- А.В. Ланцова, Е.В. Санарова, Н.А. Оборотова и др. Разработка технологии получения инъекционной лекарственной формы на основе отечественной субстанции производной индолокарбазола ЛХС-1208 // Российский биотерапевтический журнал. 2014. Т. 13. № 3. С. 25-32.
- А.В. Ланцова, Е.В. Санарова, Н.А. Оборотова и др. Разработка технологии получения инъекционной лекарственной формы на основе отечественной субстанции производной индолокарбазола ЛХС-1208 // Российский биотерапевтический журнал. 2014. Т. 13. № 3. С. 25-32.
- https://ria.ru/20200617/1573020546.html.
- https://aif.ru/society/people/sindrom_reye_na_kubani_2-letniy_rebenok_pogib_ot_redkoy_bolezni.
- Киржанова Е. А., Хуторянский В. В., Балабушевич Н. Г., Харенко А. В., Демина Н. Б. Методы анализа мукоадгезии: от фундаментальных исследований к практическому применению в разработке лекарственных форм. Разработка и регистрация лекарственных средств. 2014; 3(8): 66–80. DOI: 10.33380/2305-2066-2019-8-4-27-31.
- Мирский, «Хирургия от древности до современности. Очерки истории.» (Москва, Наука, 2000, 798 с.).
